— Отпустить! Пусть едет.

Рядовой, державший повод убрал руку, старик, все также не поворачивая головы, тронул осла и начал медленно удаляться. Разобравшись с происшествием, Алекс отправился обратно, полковые повозки нужно было срочно разгрузить и отправить обратно.

Около ротных палаток капитана встретил лейтенант Саев.

— Разрешите задать вопрос, господин капитан?!

— Спрашивайте, лейтенант.

— Почему вы его отпустили?

Алекс слегка приподнял левую бровь, выражая недоумение по поводу столь неуместного любопытства младшего по званию и должности.

— Прошу прощения, господин капитан, — зачастил субалтерн, — но я хотел только понять ваши…

Парень то ли прост, как медный пятак, то ли очень хороший актер. Движением руки прервав лейтенанта, капитан задал встречный вопрос.

— А что нужно было сделать, по-вашему? Расстрелять?

— Зачем же сразу расстрелять? Можно было задержать. Посадить в башню, приставить часового…

— И долго его там держать? А если, он ночью часового задушит и сбежит? И еще кого-нибудь попутно прирежет? Вас, например.

— Но теперь все вороны в округе будут знать о нашем присутствии не далее завтрашнего утра!

Какой, однако, горячий молодой человек.

— А если, его задержать, — усмехнулся капитан, — то о нашем присутствии узнают послезавтра утром. Старик не из бедных, и не из простых, его бы обязательно начали искать. Поэтому, днем раньше или днем позже, никакого значения не имеет. К тому же, известие о присутствии здесь пехотной роты вряд ли повлияет на решение османийцев ударить по нашим коммуникациям у Аладжи. Вот и все мои резоны.

— Благодарю за разъяснения, господин капитан, я все понял. Еще раз прошу прощения за свою дерзость.

— Вот и отлично, — едва заметно улыбнулся Алекс, — что поняли, лейтенант. А сейчас вернитесь к исполнению своих обязанностей. Проследите, чтобы продовольствие от дождя надежно укрыли. А завтра надо будет сделать в стене бойницы, чтобы можно было вести огонь.

— Слушаюсь, господин капитан!

Саев уже хотел было повернуться, но капитан его остановил.

— Да, лейтенант, и не забудьте в два часа ночи, и пять утра проверить караул и часовых.

Извинения извинениями, а оставлять совсем уж без наказания столь явную дерзость было как-то непедагогично.

Глава 7

Алекс даже не сразу сообразил, что негромкий хлопок — не что иное, как выстрел из винтовки. Торопливо нацепив кепи, капитан выскочил из палатки с револьвером в руке. Стрельба гремела уже вовсю, над стеной плыли облачка белого порохового дыма. В перестрелке участвовали караул и солдаты, занимавшиеся, под руководством лейтенанта Саева, обустройством амбразур в стене. Остальные, быстро похватав винтовки еще только спешили к стене.

— Севрюжаев, первый и второй взвод на левую часть стены! Третий и четвертый — на правую!

Убедившись, что взводные унтеры его поняли, и солдатская толпа начала растекаться по указанным позициям более или менее упорядоченными потоками, сам капитан Магу поспешил к лейтенанту.

Когда он добрался до стены, перестрелка уже завершилась, пороховой дым рассеялся. Лейтенант, с горевшими от возбуждения первого настоящего боя щеками, перезаряжал свой револьвер.

— Господин капитан, атака противника успешно отбита с потерями для него! С нашей стороны потерь нет!

— Вижу, что нет. И на будущее, лейтенант, ваша задача управлять огнем вверенного вам подразделения, а не самому палить, как увлеченному юнцу. Тем более что на таком расстоянии стрельба из револьвера — бесполезный расход патронов.

— Так точно, господин капитан! — вспыхнул юный офицер.

Он-то самому себе казался героем, первый бой, как-никак, а его так жестко осадили. Но Алексу было некогда щадить его чувства.

— Кто это был?

— Не разглядел, господин капитан, далеко было!

— Тогда зачем вы носите бинокль, лейтенант? Дайте сюда, я свой в палатке оставил!

Подстроив оптику под себя, капитан начал рассматривать место боя через уже устроенную в стене амбразуру.

— Синие.

— Что синие? — не понял Саев.

— Мундиры на убитых синие. Это значит, что перед нами не какие-нибудь башибузуки, а солдаты регулярной османийской армии. Сколько их всего было?

— Десятка два, господин капитан.

— Это была разведка, скоро пожалуют остальные, — сделал вывод Алекс.

— И много их будет.

— Думаю, не меньше батальона. Да не унывайте, лейтенант, есть и хорошая новость.

— Это какая же, господин капитан?

— Если османийцы появились здесь, значит, наши начали штурм Аланжи. А это означает, что надолго мы здесь не задержимся.

Алекс опять повел биноклем, отыскивая среди серых камней темно синие пятна. Один, два, три… Всего шесть. И это только те, кто на виду. Неплохо для первой стычки. Капитан хотел было похвалить подчиненного, но щелкнувшая по камню пуля заставила торопливо нырнуть вниз под защиту стены. Буквально в ту же секунду, вторая, попавшая точно в амбразуру, просвистела над головой Алекса. Заметили, отблеск линз бинокля выдал. Запоздало застучали в ответ руоссийские винтовки.

— Не стрелять! Прекратить огонь! Всем в укрытие!

Продублированная унтерами команда прокатилась вдоль стены. А лейтенанту Алекс приказал.

— Вы тоже не высовывайтесь, лейтенант, по крайней мере, два хороших стрелка у них точно есть. И револьвер потом почистить не забудьте.

— Слушаюсь, господин капитан!

Лейтенант начал заталкивать в кобуру свой «голд», который до этого так и держал в руке. Только сейчас Алекс заметил, что револьвер Саева несколько отличается от обычной модели.

— Разрешите полюбопытствовать, лейтенант?

— Извольте, господин капитан.

Саев взял свой бинокль и протянул револьвер Алексу рукоятью вперед. Из наиболее заметных отличий — щечки рукоятки из оленьего рога, все детали тщательно подогнаны, а поверхности отшлифованы.

— Индивидуальный заказ?

— Так точно, господин капитан! И номер счастливый — пять четверок.

Лейтенант насколько быстро вспыхивал, настолько же быстро и остывал. Алекс повернул барабан, тот отозвался четким негромким щелчком.

— Отличное оружие, лейтенант, но не слишком уповайте на номер.

Капитан вернул оружие владельцу.

— До подхода основных сил османийцев осталось не больше часа. Я пойду на левую сторону стены, а вы останетесь здесь. Готовьте новые бойницы в стене. Пошлите солдат за патронными ящиками и прикажите разжечь фитили для гранат. Огонь открывать только по моему свистку! Ни в коем случае не раньше!

— Так точно, господин капитан!

— Не унывайте лейтенант.

Отправив посыльного за своим биноклем, Алекс перебрался на левую сторону прохода, где отдал унтерам распоряжения о подносе боеприпасов и устройстве амбразур. Османийцы изредка постреливали, но потерь пока не было, только одному из солдат поцарапало руку каменной крошкой, выбитой вражеской пулей.

— Господин капитан, османийцы пожаловали!

— По местам! К бою!

Капитан осторожно выглянул из-за укрытия. Затяжной бой явно не входил в планы османийцев — голова колонны сходу разворачивалась в густую цепь. Похоже, их командир решил, что проход удерживают незначительные силы руоссийцев и их можно быстро раздавить, навалившись массой пехоты. С позиций противника долетал рокот барабана, отбивавшего ритм атаки. Османийские офицеры подгоняли своих солдат, их обнаженные сабли то и дело поблескивали в лучах полуденного солнца. Но от их стараний солдаты не очень-то ускорялись — устали после длительного марша по горной дороге.

А за первой цепью уже разворачивалась вторая, ничуть не менее многочисленная. Нет, без гранат сегодня точно не обойдется. Где-то в глубине живота образовался неприятный холодок.

— Севрюжаев!

— Я, господин капитан!

— Фитили готовы?

— Так точно, господин капитан!

— Офицеров и унтеров в первую очередь, — напомнил Алекс.

— Слушаюсь, господин капитан!