— Чем закончилась ваша служба в этом батальоне мне известно. А здесь, в бою вам приходилось сталкиваться с применением винтовок Гердана?

— Так точно, при обороне переправы через реку Мгупту около Хоти. Этими винтовками было вооружено подразделение саперов, над которым мне пришлось принять командование.

— Отлично. А с винтовкой, переделанной по методу лейтенанта Таранникова, тоже дело иметь приходилось?

— Приходилось. Винтовками данного типа была вооружена команда охотников-пограничников, с которой я участвовал в штурме Харешского перевала.

— Из винтовок этих типов лично стрелять приходилось?

— И стрелять, и до штыковой доходило.

— Вот даже как, — приподнял бровь полковник, — хорошо.

Алекс никак не мог понять, чем вызван такой специфический интерес жандарма к его персоне. За свою еще не очень долгую службу ему волей-неволей пришлось освоить практически все винтовки, состоящие на вооружении руоссийской армии. Кроме того, приходилось пользоваться трофейными гохарскими и османийскими, а также винтовками системы «шапсо». Но полковника почему-то интересовали только эти два.

— Итак, достоинства и недостатки обеих систем можете изложить?

— Это может сделать любой офицер руоссийской армии.

— Меня не интересуют «любые», я спрашиваю, можете ли это сделать вы?

— Как письменно, так и устно.

— Пока сделайте это письменно. Возможно, вам предоставится возможность сделать это устно. И собирайтесь. Мне поручено доставить вас в столицу живым и невредимым.

Хотел было Алекс поинтересоваться, кем именно поручено, да передумал. Если этот кто-то использует начальника четвертой канцелярии в качестве порученца, то он должен сидеть где-то очень высоко, за пределами жандармской иерархии, тогда бы полковник сказал «приказано». В любом случае, спорить не приходилось.

— Могу я взять с собой еще одного человека?

— Этого вашего унтера в отставке Фелонова? Можете.

— Когда требуется быть готовым к выезду?

— Завтра после полудня.

На этом разговор был окончен, и капитан отправился готовиться к дороге.

Кортеж полковника Тарнилова растянулся на четверть версты. В него входила карета самого начальника четвертой канцелярии, полтора десятка конных жандармов, охраняющих его, казенная карета перевозящая арестантов, полдюжины жандармов, охраняющих арестованных, замыкала колонну бричка капитана Магу.

Жорж Манский также возвращался в столицу. Причем не в карете полковника, а в экипаже Алекса. То ли хотел держаться подальше от начальства, то ли приглядывал за Магу и Фелоновым, а может, его просто в полковничью карету не взяли. Алекс тактично попытался выяснить некоторые интересующие его моменты дела, но тот отговорился секретность, хотя капитан подозревал, что тот просто ничего не знает.

До Червонодара добрались за полтора дня. Там Фелонов ухитрился за пару часов продать и бричку, и лошадей. В убыток, конечно, но хоть так. И винтовку трофейную хотел сбыть, да капитан запретил.

— Оставь, я знаю, кому она в столице пригодится.

Через двое с лишним суток, поезд остановился у перрона столичного вокзала. Отсюда путь их лежал в особняк семейства Магу. Благодаря посланной из Червонодара телеграмме, их уже ждали. При виде хромающего Алекса, Ирен Магу не выдержала и расплакалась. Отец только головой покачал, но вечером, когда они остались наедине, спросил.

— А может, хватит уже? В следующий раз могут и в живот штыком пырнуть.

— Уж лучше пуля в голову, — усмехнулся Алекс.

— Чего-то подобного я от тебя и ожидал. Кстати, твой дед настоятельно просил тебя посетить его, завтра же. Он хотел сообщить тебе что-то очень важное.

На следующий день семейная карета доставила капитана Магу к проходной завода Тизеля. Однако к деду пустили не сразу, охрана хотела отобрать трофейную винтовку. Потребовалось вмешательство самого Августа Тизеля, чтобы Алекс добрался до его кабинета без потерь.

Последние лет десять, дед внешне практически не менялся, это был все тот же высокий, костистый старик, а его объятие было по-прежнему крепким.

— Проходи, показывай, что привез.

Алекс развернул ткань и достал трофей.

— Османийская «трибоди-тартини». Система не новая, но мы с такой винтовкой еще не сталкивались. Думаю, твоим инженерам она будет интересна.

— Отдам им, пусть посмотрят.

Такое явное пренебрежение слегка обидело капитана, но дед был явно озабочен чем-то другим.

— Садись, внучок. Садись и слушай. К сожалению, поздно я все узнал, но лучше уж поздно, может, еще пригодится.

Такое вступление настораживало, Алекс приготовился к плохим новостям.

— Ты ведь знаешь, что два года назад на вооружение нашей армии была принята винтовка системы Гердана под унитарный патрон уменьшенного калибра? Производство винтовки было поручено казенным заводам. Так они, все вместе взятые, за год едва тридцать тысяч винтовок произвели. И тогда год назад интендантское управление устроило конкурс еще на двадцать тысяч винтовок в год.

— И конкурс выиграл ты.

— Я, — согласился Тизель, — а основным моим конкурентом был заводчик Тупилов. Но я ценой взял, а он под этот конкурс в новые станки вложился, ему кредит отдавать надо.

— А нельзя было заказ увеличить? В армии новые винтовки ой, как нужны.

— Хорошо бы, — усмехнулся Тизель, — да в казне денег нет. Война. Ты дальше слушай, это теперь тебя непосредственно касается. На этом бы все и закончилось, но тут откуда ни возьмись выскочил лейтенант Таранников со своим способом переделки старых капсюльных винтовок в казнозарядные под патрон шестидесятого калибра. Этих винтовок на складах четыреста тысяч лежит, девать некуда, а переделка их в казнозарядную в четыре раза дешевле обходится, чем новая винтовка Гердана. Сами-то винтовки, считай, бесплатные.

— К ним патроны дорогие, — заметил Алекс.

— Это так. Да я бы самого лейтенантишку, как муху прихлопнул вместе с его способом, но Тупилову такая переделка как нельзя лучше ко двору пришлась, он ее и поддержал. А тут к этим двоим еще и наследник присоединился. Все вместе они интендантов дожали, и небольшой заказ Тупилов таки получил.

— Но ведь любому здравомыслящему человеку понятно, что винтовка Таранникова — вчерашний день!

— Это если у человека других интересов нет, — прервал Алекса дед. — Одни с этого заказа денег хотят поиметь, другие с наследником ссориться опасаются.

— А какая связь у этого Тупилова с наследником?

— Да кто же знает? Слухи разные ходят. Да ты дальше слушай. Заказа того Тупилову мало, он сейчас себе в убыток работает. Вот он и начал под меня копать. А тут еще война началась, а армейские генералы больше винтовок Гердана требуют. Переделочные винтовки берут только от большой нужды, чтобы игольчатые и капсюльные винтовки заменять в частях второй линии.

— Часто так бывает, — усмехнулся Алекс, — что вторая линия становится первой и наоборот. Если бы тогда, на перевале, пограничники были вооружены новыми винтовками, потерь, наверняка, меньше было бы.

— Вот и тебя собственный опыт по этому вопросу есть. Это хорошо. А Тупилов и рад бы задний ход дать, да не может — столько сил, времени и денег потратил на то, чтобы конструкцию Гердана охаять, столько голов задурил — жуть! Такого поворота ему не простят, вот и вынужден он прежнюю линию гнуть.

— А что же император? Уж он-то может решить этот вопрос.

— Император может. Только сделать все надо так, чтобы наследника не слишком обидеть. Все ведь понимают, что нынешний император, хоть и не дает оснований опасаться за его здоровье, но, как и все мы не вечен. Вот он и решил для начала собрать отзывы об обеих винтовках из действующей армии. А заниматься сбором отзывов должен был ты, внучек.

— Я?!!!

Изумлению Алекса не было предела.

— Но почему именно я?

— А кто же еще? Молод, но уже повоевал, купить тебя нельзя, запугать невозможно. Ты просто идеальный исполнитель такого приказа.

— Но ведь я состою в родстве с одной из противоборствующих группировок!