— Всё так же, — вздохнула девушка. — Мне кажется, я угадываю часть слов. Мне кажется, будто говорится о Восьмом Сумеречном Море. Но… Без понятия, — вздохнула она. — Проклятье! Что лунным нужно было в нашем Море?

Послышался звук мягких шагов, и Урсула быстро убрала письмо в карман камзола.

— Не помешаю? — поднявшись на шканцы, с улыбкой поинтересовалась Марси.

— Нет, — отозвался я.

— Славно. Я… — она замялась. Урсула с любопытством посмотрела на девушку.

— Говори уже, — хмыкнул я. — Все свои.

— Я хотела поблагодарить за то, что ты перевёз бабушку из старого дома! — выпалила она. — Я тоже ей много раз предлагала, но она отказывалась! А у тебя… у тебя получилось! Спасибо!

Марси склонилась в поклоне.

Неожиданно Урсула поднялась с места и, подойдя, обняла её за плечи.

— Ты очень добрый и солнечный человек, Марселла, — проговорила она. — Прости, что сразу не замечала этого и думала о тебе плохо.

— Эм… нет… что ты… — опешила Марси. — Всё хорошо.

— Порой странные чувства затмевают разум и сердце, как тучи Солнце, — изрекла Урсула. — Прости за это.

— Я… ну… — продолжала изумлённо бормотать Марси.

Усмехнувшись, я произнёс:

— Скажи уже, что принимаешь извинения и не в обиде.

Марси глянула на меня, затем кивнув, снова перевела взгляд на Урсулу и повторила мои слова.

— Отрадно слышать, — проговорила девушка-алти. — А что насчёт твоих слов — не кручинься, Тайон благословлён Солнцем и притягивает людей. Так что не стоит переживать, что ему удалось убедить матушку переехать, а тебе нет.

— Ну… да, — мило улыбнулась Марси, а затем встрепенулась и переспросила: — Матушку?

Урсула изумлённо замерла и начала вертеть головой в поисках поддержки. Ну что за человек? Зачем, спрашивается, лезла?

— Марси, ты ведь уже знаешь, что твоя бабушка ко мне хорошо относится, — начал я, и Марселла кивнула. — Она… Видит во мне копию твоего отца. Эдакого второго Леона Джонсона. И иногда зовёт меня сыном. Ну а я в такие моменты её «матушкой». Вот Урсула и подхватила. Но ты, прошу тебя, не смей звать меня отцом, — я хохотнул, а затем тепло посмотрел на неё. — Это будет странно. Я твой друг и капитан.

Выслушав меня, Марси расплылась в довольной улыбке и кивнула:

— Хорошо. Спасибо вам, ребята. Бабушка сейчас выглядит куда счастливее и добрее, чем раньше. А ещё… — Марси смутилась, но всё же продолжила: — А ещё она назвала меня «внучкой». Наконец-то! И даже сказала, что, может быть, придёт на мою свадьбу.

Так, стоп, свадьбу? О чём это моя дочура говорит?

— Ты выходишь замуж, Марселла? — оживилась Урсула. — За Шона де Липшека?

— Чего это сразу за Шона? — покраснела девушка.

— А за кого? — ещё сильнее опешил я, даже штурвал бросил, чтобы подойди ближе.

Мы так накинулись на Марси, что она изумлённо отступила назад:

— Ни за кого я не выхожу! — выпалила она.

— Но предложения были? — с азартом спросила Урсула.

— Да не было у меня никаких предложений! — едва ли не во весь голос прокричала Марси.

Урсула замерла, корабль тряхнуло, и я поспешил вернуться к штурвалу.

— Эм, и снова извини, — произнесла алти. — Неловко вышло. Но ты не плачь и не отчаивайся. Такой юной и красивой девушке ещё сделают предложение.

— Да не жду я никаких предложений! — Марси аж ногой топнула. — Я ходить по морям хочу! Новые земли открывать! А не вот это вот… о чем ты говоришь! Про свадьбу бабушка так сказала. Для примера! Всё, ладно! Пойду матросов готовить ко входу в Сумрак!

И быстро топоча каблучками, оставила нас наедине.

Урсула проследила за ней взглядом и повернулась ко мне. На её лице отчётливо читался исследовательский интерес.

— Тайон, вопрос замужества стоит особо остро для юных цивилок? — спросила она.

— Как видишь, — усмехнулся я.

— Хм… — задумчиво протянула девушка. — И как цивилы тогда смогли дойти до проблемы перенаселения?

Первое Сумеречное Море. Метрополия. Стольный город Илизия — столица Виктории.

Высокий статный мужчина в очках, с ухоженными седыми усами сидел за рабочим столом и читал отчёты.

И внешний вид этого мужчины, и убранство кабинета, да и вообще дворец в столице можно было бы описать одним словом «идеально».

В Метрополии всё давным-давно идеально. Никаких бед, бедствий и бедности. Даже морские охотники обходили Метрополию стороной. Большую их часть в местных водах давно истребили. За столько-то лет! А залётных одиночек или небольшие стаи без труда изничтожают команды патрульных кораблей.

— Значит, не только Вице-Премьер Барбаросса пострадал от рук этого юного бандита, — проговорил мужчина с идеальными усами.

Это был восьмидесяти шестилетний, избранный на пожизненный срок Премьер Виктории Люпус Дрейк.

Он перевернул страницу и покачал головой.

— Разбил эскадру, захватил Лудестию, напал на Шепард-таун и освободил приговорённую к смерти шпионку вероломных алиссийцев. Грязный негодник. Он должен быть наказан, — бормотал себе под нос Премьер.

Он позволил себе улыбнуться, когда дошёл взглядом до выкладок аналитиков, обрабатывающих информацию.

Лудестия повреждена. И ей нужно время на ремонт. А горячий нрав Жерара Барелли не позволит Вице-Премьеру Шестого Моря откладывать в долгий ящик свою месть.

— Значит, на острове Бун скоро сменится власть? Или дель Ромберг сможет убедить господина Барелли, оставить ей жизнь и пост? — задумчиво проговорил Премьер. — Нужно поискать достойных кандидатов. А то Барелли и так контролирует много островов. Кем он себя возомнил? А ведь ещё это…

Он покосился на другую папку, где были собраны досье на всех, кто, по мнению аналитиков, мог бы справиться с должностью Вице-Премьера Седьмого Моря.

— Из-за этого мальчишки столько работы! — возмутился Премьер. — Не слыхано! И одни лишь потери! Когда столько работы подкидывал Джонсон, страна была в выигрыше.

Раздался грохот.

Люпус Дрейк замер, не в силах осознать, что произошло.

В идеальном городе не может ничего грохотать.

Но грохот тут же повторился, а здание затряслось. А следом послышался гул колокола, и этот гул приближался…

Переведя взгляд на окно, Премьер Виктории увидел пролетающий колокол и обломки башни, на которой он был установлен.

Медленно встав из-за стола, Люпус Дрейк пошёл к окну на негнущихся ногах. Встал поодаль, боясь подходить к стеклу вплотную.

— Не может быть… — изумлённо пробормотал он, увидев летящий корабль.

Память начала услужливо показывать Премьеру этот же корабль в прошлом. Мужчина быстро понял, что перед ним легендарная Лудестия.

И она с грохотом приземлилась на закрытую площадь прямо перед зданием Совета Виктории. В самом сердце страны. Здесь никогда не было посторонних — первые лица Виктории не любили толкотню.

Корабль эффектно развернулся, корпусом уничтожив парочку фонтанов, деревьев и множество декоративных кустарников.

Гул стихал, а пыль начала оседать.

Со всех сторон к кораблю бросились гвардейцы и начали стрелять. Но разве обычные импульсные ружья способны пробить щит Лудестии?

— Господа, бесполезно! — пронёсся по площади громкий голос. — Если продолжите стрелять, мы ответим. Кулевринами Лудестии. И тогда от города останутся одни руины.

До Премьера мигом дошёл смысл этих слов. Мужчина удивительно резво для своего почтенного возраста рванул к окну и распахнул створки.

— Прекратить! — закричал он. — Немедленно прекратить стрельбу!

Гвардейцы услышали его, и на площади вновь стало тихо. Премьер смотрел сверху вниз на нахального солнцеголового алти в плаще с погонами свободного капитана и в капитанской же треуголке. Рядом с солнцеголовым стояли две девушки, чуть позади другие офицеры и матросы. Все они смотрели на Премьера Виктории с…

Вызовом!

Никто из них не боялся самого могущественного человека одной из четырёх держав Ойкумены.

— Приветствую, господин Дрейк! — громко произнёс алти и с улыбкой помахал рукой. — Гляжу, вы в хорошей форме! Похвально, что следите за здоровьем!