Судя по мелькнувшим в ее глазах страху, я понял, что угадал. Конечно, в последнее время я стал слишком выделяться. Ни одно важное событие локального масштаба не происходило без моего участия. Возможно, нужно взять небольшой перерыв и углубиться в изучение законов и обычаев этого мира, чтобы ко мне было не подкопаться. Вот только я чувствую, что найденная мной маска заинтересовала Эвелину, и я просто обязан разузнать о ней больше еще до того, как о ней станет известно Великому князю.

— Михаил, так уж вышло, что я кое-что увидела…

— О, да вы увидели не кое-что, а очень даже много! — ответил я, заставляя девушку раскраснеться еще больше.

— Прошу прощения. Но сейчас я хочу поговорить о маске. Мне отлично известно что это за вещь. Вот только думаю, что ты еще не знаешь об этом, не так ли?

Конечно, смысл спорить, если ответ на свой вопрос Эвелина уже видела в моих воспоминаниях. Вот спасибо тебе, Великий князь. С одной стороны, дал мне обещанную услугу, а с другой проверил мою память. В какой-то степени я его понимаю. Нужно знать с кем имеешь дело и полагаться на простые слова, когда ставки так высоки, слишком опасно. С другой стороны, все равно неприятно. Я ведь столько всего сделал для Рымина… А теперь он узнает о найденной маске. Я кивнул, давая прорицательнице понять, что готов ее выслушать.

— Эта маска принадлежит к Дикой эпохе. Так мы называем ту самую эпоху древности, когда зародились известные нам первые цивилизации. Тебе удалось отыскать один из таких артефактов, которые обладают огромной магической силой.

— Вы хотите сказать, что сила содержится в самом предмете, а не в одаренном?

— Не совсем. Они сделаны из материала, который является усилителем дара или дает совершенно иной эффект. Таких фигурок на самом деле не так много. До нашего времени дошло не более дюжины, но любая информация о них хранится в строжайшей тайне. Помимо маски сейчас известно о существовании фигурки детородной матери, символа плодородия, наконечника копья, диска жизни, солнечных часов и панциря. Теперь мы знаем еще о маске.

— Какие-то странные вещи, как для артефактов.

— А ты ожидал увидеть древний клинок, непробиваемые доспехи, быть может, корону или какой-нибудь кристалл? Это все из сказок, Миша. Настоящие вещи, скрывающие огромные возможности, выглядят иначе. Многие, кто знает о них, считают, что они были созданы либо слишком сильными предками, либо вообще прибыли к нам с другого мира.

— Хорошо, все эти артефакты каменные? Как они выглядят?

— Как фигурки, высеченные из камня. Детородная мать изображена в виде фигурки беременной женщины. У нее нет лица, округлый живот, широкие бедра и большая грудь. Символ плодородия вообще выглядит как… кхм… мужской детородный орган.

— Чего?

Как же мне повезло найти маску, а не кое-что другое. Даже не представляю как бы я с ним разгуливал, но Эвелина ничуть не смутилась и продолжила:

— Да, ты правильно меня понял. Но не стоит недооценивать эту вещь. Она помогала многим мужчинам с их проблемами и практически гарантированно приводила к беременности партнерши. Что любопытно, этот артефакт дает силу. Выражаясь иначе, он позволяет унаследовать младенцу два и больше атрибутов.

— Погоди, ты хочешь сказать, что мои родители…

— Нет, род Островских имел эту особенность, сохранившуюся еще до Смутных времен. Возможно, они владели этим артефактом какое-то время, но доподлинно это нам не известно.

— Возможно, если я приведу тебе один пример, ты поймешь истинную силу этих фигурок. Нам известно, что детородная мать принадлежит роду Бонапартов во Франции. Этот артефакт передается по женской линии из поколения в поколение. На данный момент у обладательницы этого артефакта семнадцать детей, а весь род Бонапартов насчитывает более сотни человек. И это при том, что девушки выходят замуж и переходят в род мужа…

— Хорошо, а что с моим артефактом и как можно понять, что это именно артефакт, а не кусок камня причудливой формы?

— О, это очень просто. Коснись своей фигурки, я чувствую, что сейчас она с тобой.

Так, одаренные на десятой ступени чувствуют гораздо лучше. Это было очевидно, но чтобы настолько… нужно запомнить этот факт. Я нехотя достал из-за пазухи фигурку и коснулся ее. Поверхность была холодной, несмотря на то, что в помещении было тепло, да и от моего тела камень давно должен был нагреться.

— Что ты чувствуешь? — Эвелина поднялась со своего места и медленно подошла ко мне сбоку, словно боялась отвлечь от чего-то важного.

— Холод. Этот камень холодный, словно кусок льда.

— Правильно, потому что у него не хозяина.

— Как это?

— Каждый артефакт не обязательно повсюду таскать за собой. Достаточно победить его хранителя. Тогда артефакт привяжется к тебе и будет хранить тепло твоего прикосновения до самой смерти хозяина, или пока ты не захочешь отдать его другому владельцу. Как видишь, хозяин этого артефакта мертв. Вполне может быть, что он нарочно припрятал его в подводной пещере, чтобы его не похитили. Но это значит, что хозяин был неподалеку. Скорее всего, в крепости.

— Генуэзцы! Это они спускались на морское дно и оставили этот клад. Выходит, кто-то из них.

— А это мы сейчас узнаем. Дай мне свою руку, а вторую положи на камень.

Ладонь Эвелины снова коснулась моей, а потом я положил руку на маску. Перед глазами тут же появилась картинка, и я почувствовал легкую тошноту от такой быстрой смены картинки перед глазами. Видимо, прорицательнице не терпелось разгадать загадку этой маски, и она спешила. Интересно, она ведь совершенно точно расскажет об увиденном Великому князю, а тот наверняка захочет заполучить этот артефакт в свою коллекцию, каким бы он ни был. И если я не отдам его сам… камень легко сменит владельца когда тот умрет.

Да, я прекрасно понимал, что в нынешней ситуации камень мне не удержать, а помощь от Эвелины продиктована желанием узнать с чем придется столкнуться Рымину. Хотя, может, я слишком плохого мнения о людях? Ну, так уж привык за множество воплощений, что лучше готовиться к худшему, а верить во что захочется.

Я оказался снова в Геленджикском укреплении. Сейчас она выглядела более новой. Похоже, что ее построили совершенно недавно. Мне была отведена роль стороннего наблюдателя, как и в остальных видениях. Сейчас я рассматривал темноволосого мужчину с тонкими усиками, сидевшего за столом. На его голове была надета причудливая шапка с вертикальными цветными полосами и длинным пером. Рубашка и яркий камзол выглядел очень странно. Он что-то выводил пером на бумаге, но вздрогнул и повернулся в сторону двери, потому как она распахнулась, и в проходе появился мужчина лет пятидесяти в похожей одежде.

— Она надежно спрятана, Марко?

— Тито, можешь не сомневаться…

— Нет, я буду сомневаться, — завелся старик. — Ты даже представить себе не можешь насколько эта вещь важна. Род Гасперини не может утратить контроль над этой реликвией.

— Никто ее не найдет, успокойся.

— А если тебя убьют?

— А вот это уже твоя забота, Тито! Потому как в случае моей смерти реликвию не получит никто. Это своего рода гарантия моей безопасности.

— Немедленно скажи где ты ее спрятал, — прошипел старик, но Марко только рассмеялся.

— Брось, ты ведь прекрасно знаешь, что твои атаки разума мне не страшны. Как бы ты ни напрягал свою голову, ей не пробраться в мой мозг.

Тито замер и его лицо стало серым, а челюсть едва не заскрипела от негодования. Еще бы, доверить столь важную реликвию такому безответственному болвану как Марко… Они оба вышли из крепости, а я поспешил за ними. Снаружи крепость выглядела иначе. Южная стена находилась гораздо ближе к цитадели, чем в наше время. Скорее всего, эту стену как раз и уничтожили, когда захватывали крепость генуэзцев, а последующие хозяева возвели ее в другом месте.

— Что с египтянами? Они согласны на наши условия?

— Фараон ответил отказом.

— Мы предлагаем ему семнадцать кораблей, это не шутки! — голос Марко дрогнул. Похоже, он не был готов к таким последствиям. — А если предложить три сотни наших стрелков? Уверен, с такой поддержкой будет куда проще справиться с его, скажем, проблемами.