— Вот, умница, — погладил я рыжие волосы. — Кушать хочешь?

— Угу.

— Ты самый лучший вайлорд в нашем синдикате?

— Уг… Нет, — повесила она голову.

— Ясно, со временем исправим.

Я взял ее за руку и потянул к зданию. Девушка послушно следовала за мной, будто теленок.

— Знаешь, Кира, — на ходу заговорил я. — Я безмерно рад, что ты жива.

— Но Кирилл, Вова и Фред погибли, — не глядя на меня, ответила она. — А если бы я была сильнее, такого бы не произошло. Ты убил кучу врагов, и все, кто был с тобой, выжили.

— Верно, — кивнул я. — Такова моя сила и мое бремя.

— А? — наконец-то посмотрела на меня девушка. Мы остановились.

— Я дал своему амулету имя «Потрошитель», потому что оно подходило под его внешность… А еще потому, что я хотел, чтобы он разрезал на куски все, что огорчает меня. В нем десять камней душ, добытых мной в смертельных схватках с граймами. А еще моя боль от собственной слабости. И… детское желание вернуть друга.

— Вернуть друга? При создании амулета? — естественно, Кира ничего не поняла.

— Именно так. Помимо друзей-людей, у меня был еще один друг. Тот, кого я видел каждый день, играл с ним… Однажды он сбежал из клетки, и отец раздавил его. Как говорит — случайно.

— Ты сейчас о?.. — нахмурилась Кира, пытаясь ухватиться за мою мысль.

— О моем хомяке — Джеке. Его кости и стали основой для моего персонального амулета, — грустно улыбнулся я.

— О… Ну… э… Персональный амулет Дениса все равно более странный.

— Это да, — согласился я. — Ладно, пошли. Мне пиццу должны сейчас привезти.

Мы наконец-то двинулись дальше, и, когда уже почти дошли до административного здания, Кира спросила:

— Зачем ты рассказал эту историю, Стас? — не сбавляя шага, она внимательно посмотрела на меня.

Ну не говорить же ей, что хотел отвлечь ее от грустных мыслей, вот и начал делиться. А потом пошло-поехало…

Хотя, пожалуй, как раз правду и стоит ей сказать.

— Я не хочу, чтобы ты винила себя за смерть ребят. Но еще больше я не хочу, чтобы ты соревновалась со мной, кто больше убил врагов. Если речь идет о врагах-людях. Ни одна твоя стрела вчера не принесла смерть. И я этому несказанно рад. Кира — ты свет нашего синдиката. Твой лук создан, чтобы охотиться на граймов. Прошу тебя, не рвись в бой с людьми. Даже с врагами. Как босс «Малахитовых Щитов» я запрещаю тебе участвовать в боевых столкновениях против людей.

Мы снова остановились, на сей раз буквально в двух шагах от крыльца. Кира смотрела мне в глаза, сжала губы и…

Заплакала.

— Спасибо, Стас! — прошептала она и крепко обняла меня.

Надо было сделать это раньше. Все-таки Кира — девочка гордая. Она знает, что не только граймы приносят людям страдания. И готова сражаться за счастье обычных людей. К тому же, когда речь идет о «Золотых змеях». По-любому же винит себя в том, что у нас вообще завязался конфликт с их синдикатом. И раз она причина, то уж точно не может позволить себе отсиживаться в стороне.

Но босс может приказать. И против приказа не пойдешь.

В полдень с охраной пришел посредник — работник клана Изаксон. Принимали мы его расширенным составом — присутствовали все основатели, кроме Киры. После разговора со мной и завтрака она отправилась приводить себя в порядок. Хотела отдохнуть, а потом продолжить тренировки.

— Не переживай, я не буду сильно перенапрягаться, — пообещала она. — А то вдруг с граймами сражаться, а я разбита, — после чего лучезарно улыбнулась. Похоже, ей действительно стало чуть легче.

Посредник просидел у нас сорок минут, после чего с нашим письмом выдвинулся в сторону офиса «змей».

Мы же в очередной раз принялись обсуждать, как будем вести себя во время личной встречи с нашими нынешними врагами. Все-таки торговаться через записки и посредников — долго и нудно. Изаксоны нам нужны были для начального этапа. Красиво обставить начало переговоров, так сказать.

После обсуждений я сходил проверить пленника. Он сидел в одной из комнат на первом этаже. Окна комнаты были зарешечены, возле дверей дежурил боец с автоматом. Внутри из обстановки только унитаз, рукомойник и надувной матрас. Никакой бумаги, вообще ничего, что можно было бы легко порвать и использовать для создания одноразового амулета.

— Как он? — спросил я у охранника.

— Не буянит, — пожал плечами мужчина. Рядом с ним на гвозде висела одежда пленника. Сам же Николай находился в камере полностью обнаженным. Грубо. Может быть, даже жестко, но теоретически, если оторвать кусок ткани, то и на нем можно нарисовать амулет.

— Открой, пожалуйста, — попросил я охранника и вошел внутрь.

Николай, лежавший на матрасе, поднял на меня измученный взгляд.

— Как тебе у нас в гостях? — спросил я.

— Скучно. И жарко, — отозвался он, усевшись ко мне полубоком.

— Увы, придется терпеть, — вздохнул я. — Мы отправили послание твоему отцу. Теперь ждем ответа.

— Вряд ли вы договоритесь сегодня, — поморщился парень. — Уверен, аппетит у вас зверский. А значит, мой синдикат не сможет его удовлетворить.

— Мы открыты к переговорам, — пожал я плечами. — Вот только интересно, как поступят «Золотые змеи», если мы сможем договориться о мире?

Я внимательно посмотрел на него. Парень цокнул языком и уставился в потолок.

— Хочется верить, что мы будем соблюдать условия, — спустя несколько секунд изрек он.

— Почему именно тебе хочется в это верить?

Он резко повернул голову и ожёг меня злобным взглядом:

— Потому что я недооценил тебя, Стас Лапин! Твой синдикат без тебя — пустышка. Но ты — чудовище. Машина для убийств, да? Ребенок Нового Тигра? Причем далеко не самый слабый из вашего выводка.

— Грубо, — покачал я головой.

— Зато правда, — спокойным тоном проговорил Николай в сторону. — Жаль, что мне потребовалось целых три встречи с тобой, чтобы понять это. Сообразил бы раньше, отговорил бы своих развязывать эту дурацкую войну.

— Так это не ты был её инициатором? — слегка удивился я.

Второй советник «змей» посмотрел на меня неодобрительно и хмыкнул.

— Не я. Точнее, не я один. После первого нашего с тобой… тьфу, знакомства, я хотел тебя проучить. Подумаешь, бывший работник Добриных! И что в этом такого? Я не особо верил в слухе о тебе. Черный Жнец? Хах! Кто в это поверит… Вот только так оно и оказалось.

Я скривился. Слышал от Хромина об этом идиотском прозвище, и мне оно не нравилось. Утешало только то, что по словам Петра Сергеевича, мало кто так меня называет вслух. Но видимо, известно оно все же большему числу людей, нежели я думал изначально.

— В общем, после той встречи очень много людей в синдикате знали об обнаглевшем Стасе Лапине, — продолжил Николай. — И хотели тебя наказать. Я не останавливал их, но и не подстегивал, — покачал он головой. — А надо было. В нашем синдикате нет тех, кто способен с тобой сражаться. А числом тебя, похоже, тоже не взять. А если и взять, то потери будут колоссальными.

— Здорово, что ты это понял, Коля, — кивнул я. — Лучше поздно, чем никогда.

— Иди ты, — фыркнул он. Затем глядя мне в глаза, серьезно проговорил: — Если я выйду отсюда, я приложу все усилия, чтобы мой синдикат больше не конфликтовал с тобой.

— Что ж, и на том спасибо, — кивнул я и, попрощавшись с пленником, вышел из его камеры.

Следующие пару часов я провел на полигоне. Сильно нагружать тренировками себя не стал, в основном выполняя легкие разминочные комплексы и отдыхая. Мало ли, что придет в голову «змеям», вдруг все-таки решат продолжить войну прямо сегодня? Не хотелось бы предстать перед ними в ослабленном состоянии.

Эту мысль я донес и до остальных членов нашего синдиката. Даже пришлось осаживать особо рьяных.

После тренировки сходил в душ, а затем спустился в столовую.

— Стас, у нас к тебе деловое предложение, — едва я вошел, на меня насели Таня с Олегом. Они приехали на базу еще утром.

— Внимательно слушаю, — улыбнулся я, пройдя к широкому столу возле окна. Он считался столом основателей, так что другие ребята его не занимали.